Использование валюты в качестве оружия редко заканчивалось чем-то хорошим для США.

Достаточно взглянуть на одностороннее решение, принятое в 1971 году администрацией президента Ричарда Никсона, об отмене прямой международной конвертируемости доллара США в золото. Это был ключевой элементом «шока Никсона», дестабилизировавшего валюты с плавающим курсом и вызвавшего затем стагнацию в том же десятилетии. Но это не помешало администрации президента Дональда Трампа (ошибочно) заклеймить Китай как валютного манипулятора

США уже давно обвиняют Китай в удерживании курса юаня на искусственно низком уровне с целью получить несправедливое преимущество в международной торговле. Но, как правило, Америка воздерживалась от жёстких действий, а с 1994 – и вплоть до недавнего решения – не прибегала к ярлыку «валютный манипулятор». Даже в середине 2000-х, когда юань многие считали серьёзно недооценённым, администрация президента США Джорджа Буша-младшего предпочитала не использовать это определение, а вместо этого организовала двусторонний «Стратегический экономический диалог» по поводу валютного и других экономических вопросов.

Однако недавнее падение курса китайской валюты ниже психологически значимого порога в 7 юаней за доллар – впервые с 2008 – исчерпало терпение администрации Трампа. В качестве символического шага, обостряющего нынешнюю торговую войну Америки с Китаем, министерство финансов США официально признало эту страну валютным манипулятором.

 
Впрочем, далеко не очевидно, что такой ярлык действительно к ней применим. Страна признаётся валютным манипулятором, если её монетарные власти проводят интервенции с целью девальвировать валюту для повышения глобальной конкурентоспособности экспортной продукции. А недавнее снижение курса юаня не был результатом действий властей.

Сегодня Китай придерживается режима управляемого плавающего валютного курса: стоимость юаня может свободно колебаться в пределах 2%. Но поскольку власти ежедневно устанавливают официальный валютный курс, длительный период ослабления постепенно приводит к снижению этого курса, даже если его ежедневные колебания незначительны. Именно это произошло в начале недели.

Более того, Народный банк Китая (НБК) не просто не проводил интервенций, чтобы девальвировать юань, а, напротив, на протяжении последних лет тратил свои валютные резервы на поддержание его курса. И на этот раз отличие ситуации в том, что он решил не вмешиваться, позволив, тем самым, курсу упасть.

Вероятно, это решение мотивировалось, прежде всего, давней решимостью Китая превратить юань в крупную международную валюту – ликвидную и принимаемую повсеместно. Руководство страны понимает, что частые рыночные интервенции подрывают авторитет юаня в глазах нерезидентов, которые держат китайскую валюту. Кроме того, эти интервенции могут дорого обойтись. В 2015-2016 поддержка юаня истощила валютные резервы страны примерно на $1 триллион.

Это не означает, что Китай больше вообще не будет проводить интервенций. Слабая валюта является большой проблемой для Китая, и этот факт, похоже, ускользает от внимания администрации Трампа. Одна из проблем в том, что, повышая стоимость импорта, слабеющий юань может повредить внутреннему спросу, который Китай активно пытается стимулировать в рамках стратегии отказа от экспортно-ориентированной модели экономического роста.

Кроме того, слабый юань может спровоцировать отток капитала, причём как раз в тот момент, когда общая сумма долга в стране достигает шокирующих 300% ВВП. Напротив, сильный и стабильный юань позволил бы смягчить долговую угрозу для китайских компаний и провинциальных властей, не ставя под угрозу финансовую стабильность.

Учитывая всё это, НБК, скорее всего, вступит в игру, если курс юаня упадёт значительно ниже. Но он будет это делать на собственных условиях, а не для того, чтобы достичь какого-либо целевого уровня, и уж тем более не для того, чтобы удовлетворить США, которым, тем не менее, этот шаг будет очень выгодным. Страдая от торговой войны, начатой Трампом, и вслед за снижением процентных ставок Федеральным резервом, США будут использовать любую возможностью, чтобы подтолкнуть свою экономику вперёд.

Впрочем, даже если интервенции Китая призваны сдерживать девальвацию, администрация Трампа всё равно может ссылаться на них для оправдания ярлыка «валютный манипулятор». И это подчёркивает дилемму, которую Трамп создал для остальных стран мира. Администрация Трампа воспринимает международную торговлю как игру с нулевой суммой, в которой победителю достаётся всё и в которой США устанавливают собственные правила. Тем самым, она ослабляет стимулы для других стран заниматься политическим сотрудничеством, которое стало главной особенностью международного экономического порядка после Второй мировой войны. Почему Китай должен подчиняться Америке, которая считают его экономическим врагом?

Да, конечно, пока неясно, начал ли американский Минфин те формальные процедуры (обычно в них задействован Международный валютный фонд) против Китая, которые традиционно следуют за предъявлением официального обвинения в валютных манипуляциях. У администрации Трампа уже сложилась определённая репутация: сначала она страшно грозит, а затем отступает (требуя при этом, чтобы её похвалили за предотвращение катастрофы).

Но безрассудное позёрство Трампа приводит к усилению эскалации напряжённости и неопределённости, и это может привести к серьёзным последствиям даже в том случае, если он не пойдёт до конца. В период, когда темпы роста мировой экономики замедляются, такие риски никому не следует создавать добровольно.

Паола Субакки, профессор международной экономики в Институте глобальной политики при Лондонском университете королевы Марии, автор книги «Народные деньги: Как Китай создаёт глобальную валюту»

Источник https://forbes.kz

Новости

Популярные новости