На фоне обвала цен на сырье, укрепления доллара и спада темпов роста китайской экономики финансовые рынки развивающих стран демонстрируют почти 40% спад. В их рядах оказались Малайзия, Вьетнам, Таиланд и Индонезия. Ситуация напоминает 1997 год, когда схожий кризис повлек за собой серьезнейшие социально-экономические последствия.
Atlantico: В чем нынешняя ситуация сравнима с азиатским кризисом 1997 года?
Ларс Кристенсен: Рынки развивающихся стран сейчас, несомненно, переживают тяжелые времена. Это является следствием ужесточения валютных условий в США и беспокойства по поводу замедления темпов роста в Китае, которое еще больше усилила недавняя череда девальваций.
Это означает спад внешнего спроса на активы развивающихся стран и их экспорт. Такая ситуация создает давление на валюты развивающихся рынков из-за невысокого внешнего спроса, который бьет в первую очередь по экспортерам сырья вроде Китая и Бразилии, а также напрямую конкурирующих с Китаем производственных рынках стран вроде Вьетнама и Кореи.
Здесь действительно прослеживается сходство с азиатским кризисом 1997 года. Тем не менее есть тут и серьезное отличие: в большинстве азиатских стран имеются более-менее плавающие обменные курсы, и это означает, что внешние потрясения проявят себя в снижении курса валюты, а не резком обвале экономической деятельности. И если эти страны допустят девальвацию своей валюты, риск повторения азиатского кризиса будет минимальным. Хотя это не означает, что потрясения будут слабыми. По сути, все указывает на самый серьезный спад в росте развивающихся стран с 2008 года.
— Какие риски могут грозить этим странам в будущем? И как они могут от них защититься?
— У меня вызывает оптимизм тот факт, что большинство центробанков развивающихся стран позволяют курсу своей валюты упасть в ответ на спад внешнего спроса и снижение экспортных цен. Тем не менее в таких странах как Бразилия существует страх плавающего курса. Иначе говоря, даже если в этих странах «свободная» валюта, им свойственно ужесточать валютную политику в ответ на падение курса. Это ведет к серьезному снижению их экономического роста.
В отличие от 1997 года источником риска является не валютный или финансовый кризис, а опасения того, что структурные и циклические течения, с которыми приходится иметь дело развивающимся странам, могут обострить политические конфликты и геополитическую неопределенность. И за последние годы во многих развивающихся странах геополитическая обстановка явно стала хуже.
— Не получилось ли так, что после десяти лет мощного экономического роста в Китае, который потянул за собой экономику всей Юго-Восточной Азии, эти страны оказались в слишком большой зависимости от китайской экономики?
— Китай стал второй по величине мировой экономикой и крупнейшим импортером сырья из других развивающихся стран. Поэтому государства вроде Бразилии и ЮАР очень сильно зависят от ситуации в китайской экономике и финансах.
Кроме того, это означает, что этим странам нужно уметь быстро приспосабливаться к внешним переменам, особенно в условиях замедления роста в Китае, которое определенно продолжится и в ближайшие годы.
Таким образом, очень важно, чтобы такие страны как Бразилия и ЮАР сохранили плавающие валютные курсы и не пытались бороться со слабостью своей валюты, которая объясняется лишь ужесточением американской денежной политики и слабостью китайского роста. Кроме того, необходимо в срочном порядке проводить структурные реформы, так как ухудшение ситуации может сохраниться и в будущем. Поэтому главная задача — реализовать структурные реформы даже при низком росте, ведь последствием становится еще большая политическая неопределенность.
— Нынешняя ситуация вызывает опасения и в развитых странах, например, Корее и Японии. Что может грозить двум этим государствам?
— Япония и Южная Корея оказались в ином положении, чем развивающиеся страны в целом. Хотя они обе являются конкурентами Китая, они в то же время ведут экспорт в эту страну. Таким образом, вполне возможные новые девальвации китайской валюты усилят давление на вону и йену. Центробанкам этих стран нужно принять ситуацию как данность и не пытаться бороться с падением курса.
Хотелось бы подчеркнуть, что Китай стремится к более либеральному обменному курсу юаня, что должно быть позитивно воспринято всеми. Кроме того, он пытается избежать резкого торможения своей экономики путем девальваций, которые все равно предпочтительнее краха в результате искусственного сохранения высокого курса.
Китайская экономика действительно столкнулась с весьма серьезными рисками, но мне не кажется, что речь на самом деле идет о повторении ситуации 1997 года. Кризис сегодня складывается совершенно иначе в связи с изменением валютных систем (плавающий курс сейчас против фиксированного в прошлом). Это дает надежду на то, что потрясений 1997 года можно будет избежать.