На эту тему рассуждает в интервью Forbes.kz исполняющий обязанности председателя правления Halyk Finance Мурат Темирханов
- Прежде всего нельзя фиксировать курс тенге к доллару или к любой другой валюте. Очень важно, чтобы он реально плавал в соответствии с фундаментальными факторами. Плавающий курс тенге является своеобразным стабилизатором экономики против негативного влияния внешних факторов.
Судя по первым заявлениям нового главы Нацбанка, он не собирается отходить от политики плавающего курса, однако в Казахстане у такой курсовой политики есть своя особенность.
Как я не раз уже отмечал, в Казахстане нет «свободно», а есть «грязно» плавающий курс. То есть, у нас курс плавает под управлением монетарного регулятора.
По моему мнению, несмотря на все заявления Нацбанка о невмешательстве в валютные торги, он активно влияет на формирование курса. Помимо интервенций у него есть другие возможности влиять на тенге. Например, он управляет валютными активами Нацфонда и ЕНПФ, и продажу или покупку валюты из этих фондов на бирже он не считает интервенциями, несмотря на то, что своими крупными сделками из этих фондов может легко влиять на курс.
Если вы правы насчет формирования курса тенге со стороны Нацбанка, то, по вашему мнению, какой курсовой политики придерживалось прежнее руководство регулятора?
- Прежде всего я хочу сказать, что не вижу больших проблем в управляемом плавающем курсе тенге. На данном этапе развития Казахстана — это более правильный подход, и Нацбанку надо это открыто признать, а не управлять курсом «втихую». Валютный рынок у нас маленький и по мировым меркам крайне неразвитый. В такой ситуации без вмешательства Нацбанка курс тенге может очень сильно прыгать без какой-либо связи с фундаментальными факторами, что плохо сказывается на доверии к нацвалюте и, в целом, очень вредно для экономики и для финансового сектора.
В целом, в прошлом году российский рубль слабел в полном соответствии с негативными фундаментальными факторами, которые влияли на платежный баланс. Прежде всего это касается санкций и других негативных геополитических факторов, связанных с Россией. Также на курс рубля к доллару сильно влияли притоки и оттоки иностранного спекулятивного капитала. Однако в Казахстане не было аналогичных фундаментальных причин, тем не менее тенге слабел вслед за рублём.
До начала волны санкций в России, в феврале – марте 2018 года курс тенге к доллару примерно находился в диапазоне 320 – 330, а курс тенге к рублю 5,6 – 5,7. По мнению Halyk Finance, в этот период времени курс тенге хорошо соответствовал фундаментальным факторам (прежде всего, цене на нефть). Сразу после начала санкций тенге к рублю окреп и пару месяцев находился в диапазоне 5,2-5,3, что тоже примерно соответствовало новым реалиям, поскольку апрельские санкции в России напрямую влияли на её платежный баланс, и рубль должен был ослабнуть как по отношению как доллару, так и к тенге.
Однако после этого тенге постепенно слабел по отношению к рублю и на сегодня он вновь вернулся на уровень 5,6-5,7 тенге за рубль, хотя, после всех санкций, фундаментально должен был существенно окрепнуть против рубля. По расчетам департамента исследований Halyk Finance, при ценах на нефть $65-$70 за баррель курс тенге к рублю должен быть в районе 5,2-5,3, а по отношению к доллару – 340-360.
Здесь возникал вполне закономерный вопрос. Почему при вмешательстве Нацбанка на сумму в полмиллиарда долларов курс тенге к доллару ослаб сильнее, чем рубль?
С такой долей валютных интервенций в торгах на бирже (80%) в течение трех ажиотажных дней Нацбанк мог не только сдержать ослабление курса тенге, но и развернуть его в обратную сторону. По моему мнению, то, что регулятор, имея все возможности остановить падение тенге, предпочел обесценить его вслед за рублем, подтверждает, что Нацбанк старался поддерживать тенге слабым по отношению к российской валюте.
А в чем смысл поддерживать тенге слабым по отношению к рублю?
- Такая курсовая политика имеет много сторонников в Казахстане. Прежде всего, это выгодно правительству и сырьевым экспортерам, поскольку сочетание высоких мировых цен на нефть и слабого тенге дает мощную поддержку их доходам. НПП «Атамекен» тоже положительно смотрит на слабый тенге по отношению к рублю с целью поддержки роста конкурентоспособности казахстанских производителей в их борьбе с российским импортом.
За счет искусственного занижения курса национальной валюты исчезает конкуренция – это своеобразный ценовой демпинг. В случае слабого тенге в паре с рублем искусственно завышаются цены на товары и услуги, импортируемые из России. Это дает конкурентное преимущество отечественным компаниям, которые производят аналогичную продукцию.
Помимо ценовой защиты, искусственное обесценение курса нацвалюты означает более низкие заплаты в стране в пересчете на иностранную валюту, что тоже дает определённое конкурентное преимущество по сравнению с другими странами.
Плюсы очевидны. Так что с недостатками?
- В первую очередь, искусственное занижение курса создает конкурентные преимущества за счет роста инфляции и снижения благосостояния населения. Особенно сильно это сказывается в импортозависимых странах, таких, как Казахстан. То есть, происходит искусственное перераспределение доходов в экономике. Экспортеры (а они у нас прежде всего сырьевые), а также компании, занимающиеся импортозамещением, фактически «дотируются» за счет населения, которое будет оплачивать более высокие цены.
Другой негативной стороной является то, что ценовая защита экспортёров и производителей за счет заниженного курса нацвалюты не приводит к росту качества и эффективности производства. Есть многочисленные международные исследования, подтверждающие это. Искусственная защита от конкуренции со стороны государства не стимулирует такие предприятия к самостоятельному развитию своей конкурентоспособности.
Ослабление валютного курса увеличивает цены и снижает спрос на импортные инвестиционные товары, прежде всего – на оборудование и комплектующие. С учетом того, что в Казахстане практически не производится сложное оборудование, либо производится сборка оборудования почти целиком из импортируемых комплектующих, увеличение цен на инвестиционный импорт прежде всего будет негативно влиять на инвестиционные планы капиталоемких и высокотехнологичных компаний.
Здесь тоже есть многочисленные международные исследования, которые говорят о том, что конкурентоспособность за счет слабой национальной валюты актуальна только для простых и трудоемких компаний и ограничивает рост капиталоёмких и высокотехнологичных. В качестве положительного примера заниженного курса национальной валюты часто приводят Китай. Однако и здесь исследования говорят, что в этой стране слабый юань способствовал росту простых и трудоемких производств в период начальной индустриализации и урбанизации. А после достижения определенного уровня индустриализации занижение курса юаня стало помехой для экономического роста и диверсификации.
Другой негативной стороной слабого тенге является рост девальвационных ожиданий. Так в январе 2018 доля опрошенных, которые ожидали, что тенге ослабеет по отношению доллару США, была 43,8% (минимальное значение в 2018). В результате политики Нацбанка этот показатель в январе 2019 составлял уже 63,3%, а в феврале вообще вырос до 68%.
Такие большие негативные тренды в девальвационных ожиданиях населения означают одно - снижение доверия к монетарной и курсовой политике Нацбанка, что в конечном итоге плохо скажется на всей экономике.
- Нацбанк прежде всего должен отойти от политики слабого тенге по отношению к любой валюте. Он должен приучать рынок, что тенге прежде всего зависит от нефти и совсем немного – от рубля. Например, когда из-за санкций в России резко слабеет рубль, то Нацбанк своими валютными интервенциями не должен давать тенге слабеть вслед за рублем, поскольку это не соответствует экономическим реалиям в Казахстане.
Поскольку рыночные цены на нефть волатильны, курс тенге к доллару также будет волатилен до тех пор, пока мы не сможем диверсифицировать нашу экономику. В такой ситуации очень важно развивать рынок инструментов хеджирования валютного риска (фьючерсы, форварды, свопы, опционы и так далее). Определенные шаги в этом направлении уже были сделаны, но мы пока еще находимся на очень ранней стадии развития этого рынка.
И последний вопрос - по поводу базовой ставки Нацбанка. По вашему мнению, с учетом того, что перед новым руководством Нацбанка поставлена задача по стимулированию роста экономики, будет ли снижаться базовая ставка?
- Упрощенно говоря, базовая ставка состоит из двух компонент - инфляции и реальной процентной ставки. Как Halyk Finance уже отмечал ранее, снижение темпов инфляции в январе и феврале этого года носит искусственный характер за счет административного снижения коммунальных тарифов. Без учета снижения тарифов, месячная инфляция составила бы 0,8% в январе и 0,9% в феврале 2019, что выше инфляции в аналогичные месяцы прошлого года (в январе 2018 – 0,6% м/м, в феврале – 0,7%).
Таким образом, реальный рост инфляции по сравнению с прошлым годом не стал лучше. То есть, если сейчас Нацбанк начнет снижать базовую ставку, то он прежде всего будет уменьшать реальную ставку на рынке. Не буду вдаваться в теоритические подробности, но, по моему мнению, с учетом экономических особенностей Казахстана, у нас вполне можно снизить реальную процентную ставку при соблюдении нескольких обязательных условий:
- Необходима эффективность и независимость монетарной политики Нацбанка.
- Необходима прозрачность, предсказуемость, и стабильность фискальной политики.
- Необходимо четкое согласование и тесная увязка монетарной и фискальной политик.
- Курс тенге не должен быть искусственно ослаблен.
К сожалению, по всем по всем этим необходимым условиям в Казахстане серьезные проблемы. По поводу проблем фискальной политики Halyk Finance недавно выпустил отдельную аналитическую записку. Я считаю, что без решения этих проблемных вопросов и без реального уменьшения темпов инфляции снижение базовой ставки будет опасно для экономики.
Источник forbes.kz