Представляем вашему вниманию перевод интервью финансиста Дэвида Рубенштейна с Эбигейл Джонсон, одной из самых богатых и влиятельных женщин мира по версии Forbes, а также президентом американской фирмы Fidelity Investments.
У вас всегда было желание встать во главе Fidelity? И испытывали ли вы какое-то давление со стороны общества в молодости, когда только начинали свой карьерный путь?
-Давления я никогда не испытывала и, конечно же, в молодости я даже не подозревала, что когда-то получу такую должность. Но я всегда проявляла интерес к ведению бизнеса. Да и вряд ли все могло сложиться иначе, учитывая то, что мои отец и дед были профессиональными инвесторами.
Им нравилась идея построения бизнеса, в котором главный акцент делался бы именно на заботе о клиентах, и я всегда хотела быть частью этого процесса. Конечно, в молодости нельзя с точностью определить, как сложится вся ваша жизнь, куда приведет судьба.
Ваш дед основал компанию в 1946 году, верно?
-Он начал свой карьерный путь в качестве юриста, но ничего кроме скуки ему это занятие не приносило. Вскоре дед увлекся инвестированием и просто влюбился в фондовый рынок. Так он постепенно полностью отошел от работы в сфере юриспруденции. Это произошло в 40-х годах, вскоре после публикации нового Закона об инвестиционных компаниях в 1940 году, который стал основой для появления фондов коллективных инвестиций.
-Дед приобрел небольшую организацию под названием Fidelity Fund, в которой на тот момент числился всего один сотрудник, и начал использовать ее для управления деньгами друзей, членов семьи, небольших групп людей. Так и был основан весь бизнес.
Большую часть своей карьеры ваш отец провел в Fidelity?
-Когда он начал работать в компании, она была еще совсем небольшой, по сути, простым узкоспециализированным инвестиционным агентством. Дед был президентом, а количество сотрудников на тот момент достигало всего пары сотен, и отец стал одним из них.
Какие действия ваш отец предпринял для того, чтобы Fidelity превратилась в крупную и успешную компанию?
-Ключевым ингредиентом стал небывалый энтузиазм по поводу инвестирования, который передался моему отцу от деда. Но, помимо этого, у него также было большое стремление построить успешный бизнес. Мне кажется, именно такого качества как раз и недоставало моему деду, поскольку от всецело фокусировался только на своем желании стать великим инвестором. Отец же всегда хотел большего, чем просто успешной инвестиционной карьеры. Он стремился создать компанию, которой не будет страшен ни один финансовый кризис.
Вы росли в Бостоне, в то время как ваш отец создавал компанию, которая стала одной из крупнейших компаний по управлению активами в мире. Были ли у вас какие-то сложности или проблемы, связанные с известностью вашей семьи? Или о деятельности вашего отца никто не знал?
-Мы вообще не были известны. Дэвид, речь идет о рынке акций 1970-х годов. Ни один человек, деятельность которого в то время была связана с рынком акций, не был известен. Тогда все вокруг были убеждены, что рынок умирает. Люди часто спрашивали моего отца, зачем он до сих пор всем этим занимается.
Как я понял, вы росли в довольно скромных условиях, верно?
-Мы жили вполне комфортно. Но, конечно, нашу жизнь вряд ли кто-то захотел бы показать по телевизору [смеется].
Вы с детства мечтали заняться бизнесом и поступить в Гарвардскую школу бизнеса или нет?
-Я размышляла о поступлении в бизнес-школу, но никакой уверенности в том, что мне удастся это сделать, у меня не было. После окончания колледжа я хотела получить реальный опыт в ведении бизнеса. Я работала в Fidelity в течение летних каникул, а также проходила практику в Booz Allen Hamilton. Я приобрела отличные навыки, поскольку до этого у меня была только степень бакалавра по истории искусств.
И после этого ваш отец сказал: «Добро пожаловать в семейный бизнес! Теперь у тебя есть полное право стать его частью»?
-Нет, отец мне никогда ничего подобного не говорил. Это забавно, поскольку оба моих родителя всегда старались вдохновлять меня и моих брата и сестру заниматься в жизни только тем, что нам действительно нравится.
У семьи моего деда был магазин, который стал для них своего рода семейным бизнесом. Дядю моего отца семья заставляла работать в этом магазине и продолжать дело, хотя он не хотел. Он просто ненавидел то, чем занимался. Вся эта ситуация произвела огромное впечатление на отца. Однажды он сказал: «Я никогда не стану давить на своих детей, потому что не хочу, чтобы их жизнь стала похожа на участь моего дяди».
Итак, вы самостоятельно решили заниматься бизнесом. Отец когда-либо говорил вам, что если вы будете трудиться, то через 20-30 лет сможете стать главой компании, или же он никогда не обещал вам такого?
-Нет. Отец был далеко не тем человеком, который мог раздавать обещания всем подряд.
Было ли вам неловко работать под началом своего отца? Ведь многие, наверное, думали, что вам суждено взобраться по карьерной лестницы до самого верха только лишь
-Иногда было неловко, особенно если окружающие плохо меня знали. Когда человек мало знает о вас, то, конечно, ему будет свойственно приписывать вам какие-то стереотипные качества. Но в любой рабочей среде каждый сотрудник обычно старается проявить себя как можно лучше и внести максимальный вклад в процесс. Так что спустя время коллеги узнали меня и стали ценить то, что я делаю.
-Свою работу в компании я начала с аналитики акций на бирже. В качестве аналитика я должна была составлять рекомендации в отношении различных ценных бумаг по поводу того, стоит ли фондовым менеджерам покупать, продавать или удерживать их. Мою работу оценивали с точки зрения верности сделанных мною рекомендаций. Конечно, если аналитик говорит менеджерам покупать акции, а затем они начинают падать, вряд ли можно назвать его работу качественной.
Как вы думаете, что больше всего нужно инвесторам: низкие комиссии, высокий уровень обслуживания или большая доходность?
Все из перечисленного. И вам нужно стараться совершенствовать свою работу из года в год, иначе останетесь в проигравших.
Давайте теперь поговорим о Fidelity. Какое количество денег находится в компании под управлением?
-На данный момент под управлением и администрированием суммарно находится почти $6 трлн. Самостоятельно мы управляем примерно $2,5 трлн в акциях, бумагах с фиксированной доходностью, на валютном рынке и в других активах.
Компания, которой вы управляете, находится в частном владении, то есть принадлежит вашей семье и сотрудникам. Приходят ли к вам банкиры с советами сделать компанию публичной? Случалось ли такое?
-Случалось. Но думаю, когда я встала во главе компании, большинство банкиров окончательно отказалось от этой идеи. Дело в том, что они бесчисленное количество раз предлагали свои услуги моему отцу, но он всегда говорил «нет».
Есть ли какая-то причина, по которой вы не хотите выходить на биржу?
-Как всегда говорил мой отец, нам не нужен капитал, который могли бы принести инвесторы. А если мы не нуждаемся в деньгах, зачем нам просить их? Кроме того, нам нравится быть гибкими в финансовом плане.
К примеру, мы не обязаны каждый квартал публично отчитываться о своих результатах и объяснять всем вокруг, почему в этот раз они именно такие. Это вовсе не значит, что мы не следим за своим финансовым состоянием. Наоборот, мы уделяем ему пристальное внимание. Доходность для нас крайне важна.
Несмотря на то, что компания является частной, она не принадлежит полностью вашей семье, верно? Почти половиной владеют сотрудники. Почему ваш отец решил пойти на это?
Он всегда говорил о том, насколько важно иметь партнеров. В нашей сфере бизнеса конкуренция очень сильна. Мы всегда стараемся привлекать самых талантливых сотрудников, и нам важно, чтобы они оставались в команде надолго. Иногда нам приходится принимать довольно сложные решения, так что да, партнеры правда очень важны
Источник fomag.ru