Известный казахстанский экономист и финансист Мурат Темирханов делится своими мыслями о том, как главному банку страны справиться с внутренними противоречиями. Выделение из Нацбанка функции по регулированию и надзору за финансовым сектором – это очень важная реформа, которая не привлекла должного внимания общественности. Хотелось бы, чтобы монетарный регулятор продолжил двигаться в этом направлении, считает автор
В начале этой недели Нацбанк представил в парламент законопроект, в котором предусмотрена передача функций регулирования и развития финансового рынка, а также защиты прав потребителей, от Нацбанка в отдельный государственный орган – Агентство по регулированию и развитию финансовых рынков, непосредственно подотчетный президенту РК.
С 2004 по 2011 в Казахстане уже существовала похожая организация – «Агентство Республики Казахстан по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций (АФН)». Не буду подробно останавливаться на том, зачем в 2011 было принято решение о присоединении АФН к Нацбанку. Однако, обратное выделение этой же функции в независимую от Нацбанка организацию говорит о том, что тогда это было такой же ошибкой, как и объединение частных накопительных пенсионных фондов в один государственный.
В целом, присоединение АФН к Нацбанку создало в Казахстане финансового мегарегулятора, что привело к большому конфликту интересов между его денежно-кредитной (монетарной) политикой и регулированием финансового рынка. Последние три года стали ярким примером, как из-за этого разрастались серьезные проблемы.
Между банковским и монетарным регулированием
Основная цель Нацбанка, как монетарного регулятора - достижение и сохранение низкого уровня инфляции, чем он содействует экономическому росту Казахстана. С этой точки зрения, запуск печатного станка для спасения банков напрямую вредит исполнению главной задачи денежно-кредитной политики.
Ключевое правило оздоровления банков заключается в том, что деньги на их спасение должны идти не из воздуха (запуск печатного станка или денежная эмиссия), а из госбюджета за счет его налоговых и прочих доходов, а также за счет государственных долгов. В этом случае, не создается инфляционного давления на экономику и на стоимость нацвалюты. Такие крупные государственные затраты должны проходить через парламент, где депутаты будут задавать очень неудобные вопросы как регулятору финансового рынка, так и правительству, готовому профинансировать такое спасение банков за счет налогоплательщиков.
Исходя из лучшей мировой практики по государственному финансированию спасения банков, в Казахстане классическим путем осуществлялось оздоровление Казкоммерцбанка. В этом случае подавляющая часть государственной поддержки прошла через республиканский бюджет, и лишь небольшая часть была профинансирована за счет печатного станка Нацбанка. Однако после этого практически все государственные затраты на оздоровление банковской системы проходили за счет денежной эмиссии Нацбанка.
Так в 2017, в рамках Программы повышения финансовой устойчивости банковского сектора Республики Казахстан, Нацбанк за счет печатного станка оказал поддержку пяти крупным банкам в сумме 654 млрд тенге со сроком погашения 15 лет и по очень низкой процентной ставке - 4% годовых. Среди банков, получивших эту помощь, был Цеснабанк. Затем, «вдруг» оказалось, что этому банку нужна государственная поддержка почти в десять раз большая. В такой ситуации Нацбанк опять запустил печатный станок и потратил на спасение Цеснабанка еще чуть более одного триллиона тенге.
Таким образом, с одной стороны Нацбанк, как банковский регулятор, фактически провалил Программу повышения финансовой устойчивости банковского сектора в части оздоровления Цеснабанка. С другой стороны он, как монетарный регулятор, осуществил необеспеченную денежную эмиссию, чтобы профинансировать свои собственные ошибки. То есть, в истории с Цеснабанком очень ярко проявился большой конфликт интересов в Нацбанке между функциями монетарного и банковского регулирования.
Если бы монетарный регулятор был полностью независим от банковского, то он вряд ли бы профинансировал спасение банков за счет печатного станка, поскольку это напрямую противоречит его главной цели по борьбе с высокой инфляцией. В такой ситуации независимый банковский регулятор гораздо более тщательно разрабатывал бы свои программы по оздоровлению банковской системы. В свою очередь правительство и парламент не остались бы в стороне от предоставления государственной финансовой помощи проблемным банкам.
Не знаю, кто смог продвинуть эту идею, но, по моему мнению, разделение монетарного регулирования и регулирования финансового рынка стало самой первой по-настоящему важной экономической реформой, как для нового руководителя Нацбанка, так и для нового президента страны.
Конфликты интересов монетарного регулирования
Помимо банковского и прочего регулирования финансового рынка у Нацбанка, как монетарного регулятора, есть еще ряд серьезных конфликтов интересов.
Например, Нацбанк отвечает за доверительное управление пенсионными активами и последние пару лет достаточно быстро наращивает инвестиционный портфель ЕНПФ в иностранной валюте. В такой ситуации у него есть прямой интерес чтобы тенге не укреплялся, поскольку это приведет к убыткам на переоценке валютных активов.
С другой стороны, он является самым крупным игроком на валютной бирже и имеет все возможности влиять на формирование курса тенге к иностранным валютам. Я уже не раз писал об этом.
Из-за этого сразу возникают подозрения, что Нацбанк вряд ли наращивал валютные активы ЕНПФ, если бы не был уверен, что тенге будет все равно слабеть, даже несмотря на благоприятные цены на нефть.
Также, наверное, чтобы легче было управлять курсом тенге административным путем, Нацбанк собирается оставить у себя регулирование обменных пунктов. Хотя они такие же участники финансового рынка как и банки, фондовые брокеры/дилеры, микрофинансовые организации и так далее. То есть, они должны регулироваться новым агентством, а не Нацбанком
Другим примером конфликта интересов у монетарного регулятора является ситуация, когда его заставляют запускать печатный станок для финансирования государственных затрат, которые должны были идти через госбюджет. Например, Нацбанк понес убытки на многие миллиарды тенге по компенсации курсовой разницы для валютных вкладчиков и ипотечников в банках. Монетарный регулятор до сих является акционером АО «НК «КазМунайГаз» на сумму 750 млрд тенге и так далее.
Зачем нужно финансовое регулирование микрокредитных организаций
В проекте Закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам регулирования и развития финансового рынка, и микрофинансовой деятельности», где говорится о создании независимого органа регулирования финансового сектора, мне не понравилось второе направление законопроекта – «устранение регуляторного арбитража и системных проблем на рынке потребительского кредитования».
Название второго блока поправок в законы говорит само за себя. «Устранение регуляторного арбитража» означает, что Нацбанк, также как и для банков, хочет зарегулировать компании онлайн-кредитования, кредитные товарищества, ломбарды и другие юридические лица, предоставляющие займы населению. Что, по моему мнению, полностью неправильно.
Все эти организации представляют собой малый бизнес на финансовом рынке. Такая «зарегулированность» со стороны финансового регулятора однозначно приведет к росту их расходов и выдавливанию из финансового рынка так, чтобы там доминировали только банки. Особенно это беспокоит, когда таким образом собираются фактически убрать из финансового рынка высокотехнологичные компании онлайн-кредитования, которые начинают составлять реальную конкуренцию традиционным банкам с их физическими отделениями и неизлечимым бюрократизмом.
Интересно, что в концепции к проекту закона сам Нацбанк отмечает, что международные подходы применяют регулирование и надзор за небанковскими кредитными организациями в зависимости от возможности привлечения депозитов от населения. Например, по рекомендациям Международного Валютного Фонда небанковские микрокредитные организации не подлежат пруденциальному регулированию и надзору, поскольку они не мобилизуют розничные депозиты населения и не преобразуют эти депозиты в кредиты.
Основные требования к таким организациям должно быть сфокусированы на защите потребителей финансовых услуг и предоставлении государственным органам информации для проведения экономической и финансовой политики государства. Это совсем другие требования. Они не относятся к регулированию того, каким размером должен быть капитал таких компаний, как они должны управлять своими рисками, какие кредитные досье они должны вести, каким клиентам они не должны давать кредиты и так далее.
Поскольку такие компании (представляющие собой в основном малый бизнес) не используют для кредитования деньги вкладчиков, то финансовый регулятор вообще не должен лезть в их внутренние дела. Если такая микрокредитная организация обанкротится, то это проблемы их владельцев и кредиторов, которые сами должны оценивать и нести свои риски.
В этом контексте еще раз повторюсь, что новому будущему агентству по регулированию финансового рынка надо реально, а не на словах, переходить на риск-ориентированный подход. То, что сейчас Нацбанк предлагает по регулированию микрофинансовых организаций напрямую противоречит риск-ориентированному регулированию и надзору.
Источник: Forbes.kz