Понятия "теневой банкинг" и "параллельная банковская система" в Центробанке разделяют. К первому относят непрозрачную финансовую сферу, которая является или незаконной, или близкой к этому и в которой находятся риски для пользователя. Параллельный банкинг в свою очередь - законное и регулируемое кредитное посредничество. О том, что предпринимает регулятор, чтобы вывести посредников из тени, в эксклюзивном интервью обозревателю в программе "Курс дня" Алексею Бобровскому рассказал начальник главного управления рынка микрофинансирования ЦБ Михаил Мамута. - Михаил Валерьевич, добрый вечер!
- Добрый вечер!
- Тема интересная: теневой банкинг. Все-таки, с одной стороны, эта тема малоизученная, с другой стороны, тема, которая вызывает всегда много вопросов, иногда опасений, как это функционирует, как работает. Во-первых, понятийный аппарат здесь всегда важен. Нам нужно определиться не по понятиям, что называется, что такое параллельная банковская система или теневой банкинг, как ее называют, что она в себя включает и насколько активную роль играет в современном нашем банковском секторе?
- На самом деле тема очень интересная. И на прошлой неделе у нас была даже специальная конференция, международная, посвященная как раз вопросам параллельного банкинга и финансовой доступности во взаимосвязи. Если говорить коротко, то само явление параллельного банкинга вышло на поверхность после кризиса 2008 г. Когда стало понятно, что очень большой объем финансовых рисков был накоплен в внебанковском секторе и из-за этого произошло заражение банковской системы, когда эти токсические риски вылились в итоге на банковский сектор, что повлекло всем известные последствия. Родилась эта проблема в первую очередь в развитых больших экономиках – Соединенных Штатах, Евросоюзе. Это институты, которые осуществляют как бы банковскую деятельность, но регулируются при этом отличным образом. Кто сюда попадает? Туда попадает большая группа хедж-фондов, инвестфондов, огромная индустрия в развитых странах. Туда попадают рынки секьюритизации, рынки финансирования деятельности финансовых компаний, брокеры, дилеры и, наконец, небанковские кредитные посредники, такие как микрофинансовые организации, кредитные кооперативы, ломбарды и тому подобное.
Вот интересно, что в мировом масштабе - это последние результаты обследования, глобального обследования, проведенного международным Советом по финансовой стабильности, - 21% в глобальном весе теневого банкинга – это акционерные фонды. Безусловно, проблема большая, значимая.
Совокупный объем институтов теневого банкинга в 28 наиболее развитых юрисдикциях в 2014 г. составил $36 трлн, это почти 60% консолидированного объема ВВП этих юрисдикций. Но при этом очень важный момент: нужно учитывать, что структура рынка параллельного банкинга в развитых странах и в странах с растущими экономиками, в развивающихся странах, она принципиально различная. В странах развивающихся эти все институты финансовой системы, которые играют доминирующую роль в развитых странах, они как таковые вообще очень слабо развиты либо отсутствуют. И наши основные проявления – это небанковские финансовые кредитные посредники, брокеры, дилеры.
То есть институты, выполняющие достаточно важную роль в обеспечении доступности финансовых услуг. И многие развивающиеся страны, растущие страны, такие как Китай, Индия, Бразилия, страны Азии, много раз отмечали, что у этих институтов есть большая полезность. Потому что они восполняют недостаточность банковского кредитования в малых населенных пунктах, в сельских территориях, обслуживают малый бизнес, то есть играют достаточно важную роль. И проблема, таким образом, состоит только лишь в том, чтобы реализовать такие инструменты мониторинга, регулирования и надзора, которые позволяли бы в должной степени контролировать риски - особенно риски, -связанные с финансовой стабильностью, не мешая, а даже помогая при этом выполнению позитивной экономической функции этих институтов.
Для России насколько эта тема актуальна? Потому что мы можем о развивающихся рынках в целом говорить, но нужно понимать, какое место имеет в российской банковской системе этот параллельный банковский сегмент.
- Безусловно, во-первых, Россия является членом Совета финансовой стабильности, мы ведем собственный мониторинг. Но прежде всего я хотел сказать, что результаты последнего обследования говорят о том, что этот сектор в России сравнительно мал по сравнению с развитыми странами.
- Это хорошо.
- Да, это хорошо в том смысле, что у нас пока меньше рисков здесь. Но если говорить о развитости финансовых рынков, то это тоже оборотная сторона медали, значит, что они развиты слабее. То есть, по предварительным оценкам, размер параллельного банкинга в России не превышает 10% ВВП, то есть в 6 раз ниже, чем в развитых странах. И не превышает 6,5% от масштаба банковской системы.
- Но осуществлять надзор все равно нужно?
- Конечно, как я уже говорил, в основном это институты, которые относятся к классу небанковских финансовых кредитных посредников, институтов фондового рынка, таких как брокеров, дилеров, микрофинансовых организаций, кредитные кооперативы, ломбарды. Очень правильный вопрос, который вы уже задали, что с ними делать. В этом смысле рекомендации международные и наш подход совпадают. Такие институты нужно регулировать должным образом, регулировать на основе мониторинга, понимая, что там происходит. Регулировать с целью минимизации рисков финансовой стабильности и защиты прав потребителей – это тоже очень важный момент, но содействуя при этом их здоровому развитию. Параллельный банкинг, Shadow-банкинг – в слове Shadow есть такая негативная немного аннотация. То есть на самом деле мы переводим это на русский как "параллельный банкинг", подразумевая, что при обеспечении должного регулирования и режима прозрачности он уже не должен называться Shadow-банкинг.
- То есть вы снижаете негативную аннотацию?
- Ну, это объективно. Мы обсуждали это, кстати, на конференции. Представитель Совета по финансовой стабильности признал, что называть Shadow-банкингом тот сектор, который никак не регулируется, например нелегальные кредиторы, и сектор, который находится под контролем, надзором, где мы контролируем риски, совершенно некорректно. Поэтому здесь Банк России буквально за последние два года, с момента трансформации в мегарегулятор, очень серьезные предпринял усилия, для того чтобы ввести в периметр регулирования надзора институты параллельного банкинга. Это в основном сделано, то есть все названные мной организации, виды организаций уже под надзором. Безусловно, есть темы и проблемы, которые только появляются, с которыми нужно бороться и которым нужно находить адекватное решение, но это вполне адекватно с точки зрения развития рынка.
- Михаил Валерьевич, а нет тут какого-то противоречия, потому что, с одной стороны, ЦБ говорит о повышении финансовой доступности, с другой стороны, вот мы должны как-то бороться с этими параллельными банковскими сегментами. Вот это не разные направления движения?
- Вот я хочу еще раз обратить внимание, что никто не говорит, что с ним нужно бороться, бороться нужно с тем, что негативно влияет на финансовую стабильность. С тем, что позитивно влияет на финансовую доступность, наоборот, это нужно поддерживать. Потому что чем выше уровень финансовой доступности, качественной финансовой доступности, тем ниже риски для финансовой стабильности. И мы это на практике реализуем. Но при этом начинать всегда надо с мониторинга, то есть, прежде чем что-то регулировать и реализовывать принцип пропорциональности в этом надзоре, нужно понять, о чем идет речь.
Вот мы сделали это, например, на рынке ломбардов. Но мы практически ввели сейчас только мониторинг, сбор отчетности, никаких процедуальных требований по регулированию этого рынка у нас нет. Мы ввели регулирование, надзор на рынках микрофинансирования, кредитной кооперации, мы видим позитивное влияние этого регулирования, на ситуацию на рынках, на снижение рисков, которым они присущи. И, наконец, появляются новые институты, b2b-кредитование. Вообще все, что связано с цифровыми финансовыми услугами, – это очень перспективно, это позволяет существенно снизить риски, связанные с андеррайтингом. Но при этом это новый вызов, который требует адекватного ответа. Таким образом, задача состоит в поиске оптимального сбалансированного режима регулирования, который исключает и минимизирует риски, приносимые этими институтами, финансовую стабильность. В России эти риски невелики, еще раз повторюсь, и (эти институты – ред.) обеспечивают при этом растущий вклад, положительный вклад в финансовую доступность при условии должной защиты прав потребителей в финансовой услуге.
- Желаю вам успеха в этой нелегкой работе. Михаил Валерьевич, спасибо большое за то, что нашли время и пришли к нам.
Источник: vestifinance.ru