Стагнационные тенденции в банковском секторе Казахстана продолжают усиливаться. Ухудшение экономических условий и очередная обвальная девальвация тенге увеличили риски роста проблемных кредитов и снижения рентабельности.
На этом фоне позитивный эффект мер Национального банка Казахстана по отчистке балансов банков второго уровня (БВУ) от плохих займов все больше сводится к нулю, а перспективы банковского сектора становятся более туманными.
Мертвый хватает живого
Казалось бы, после слива с крупнейшим банком страны – «Казкоммерцбанком» – своих плохих кредитов в БТА банк и принудительного вывода последнего с рынка летом этого года, банковский сектор Казахстана наконец-таки избавится от одной из главных своих проблем – чрезмерно высокой доли проблемных займов, не позволявших банкам увеличить объем кредитования экономики.
Но не тут-то было. БТА банк, даже лишившийся лицензии на осуществление банковской деятельности, по-прежнему оказывает негативное влияние на сектор в целом через «Казкоммерцбанк». Как отмечают в международном рейтинговом агентстве Standard & Poor’s связано это с тем, что БТА сохранил обязательства перед ККБ на Т1,3 трлн. Предусматривается, что они будут погашены единовременно… через 10 лет.
Примечательно, что не понятно, как банк будет их погашать, поскольку он уже не может проводить банковские операции и тем самым генерировать прибыль. И хотя аналитики S&P не предположили, за счет чего БТА будет расплачиваться по своим обязательствам, не трудно догадаться, что в «Казкоммерцбанке» все еще надеются реанимировать часть проблемных кредитов в будущем с помощью БТА банка.
Получается интересная картина: даже после превращения последнего в один мусорный бак проблемных активов двух крупнейших банков – «Казкоммерцбанка» и собственно самого БТА банка и лишения его лицензии, формально проблемные кредиты в банковской системе сократились с более 30% – на пике до менее 10%, но де-факто они никуда не делись. Поэтому эффективность мер Нацбанка по снижению плохих кредитов в банковской системе остается весьма сомнительной, а сами меры выглядят искусственными.
Плохих займов станет больше
А тут еще очередная обвальная девальвация, которая бьет по всему банковскому сектору и особенно по тем банкам, где наибольшая доля кредитов выдана в иностранной валюте. По оценкам экспертов, сейчас уровень инвалютных займов по всему сектору составляет не менее 30%. Очевидно, что после резкого обвала тенге часть этих займов имеет все шансы попасть в категорию неработающих. В результате доля проблемных кредитов только возрастет.
Возрастет она еще и потому, что из-за агрессивной политики отдельных банков в последние несколько лет по выдаче беззалоговых кредитов и резкого ухудшения экономических условий в категорию неработающих могут попасть многие займы в тенге. Поэтому требование Нацбанка к БВУ по снижению проблемных кредитов до менее 10% к 1 января 2016 года неисполнимо.
Осознавая это, 25 сентября на заседании совета по финансовой стабильности принято решение о переносе срока выполнения этого требования к 2018 году. Однако еще одним немаловажным фактором, который не будет способствовать снижению «плохих» займов, останется замедление темпов роста кредитования. Причем не исключен даже спад.
Как сообщил регулятор, 8 октября в Национальном банке состоялось совещание с участием представителей ассоциации финансистов Казахстана и крупных банков второго уровня по вопросам кредитования экономики. «На совещании отмечалось, что в текущем году замедлилась кредитная активность банков второго уровня», - говорится в сообщении.
При этом, согласно информации Нацбанка, БВУ отмечали необходимость формирования системы инструментов Национального банка по предоставлению тенговой ликвидности, продолжения реализации государственных программ поддержки экономики. Понятно, что ждать в этих условиях роста кредитования и снижения на этом фоне проблемных кредитов не приходится. Напротив, их рост будет неизбежным.
Контрцикличность в помощь
Но больше всего обращает внимание другое заявление Нацбанка – от 9 октября, что он остается привержен контрцикличному регулированию, при котором в периоды замедления экономической и кредитной активности обеспечивается смягчение регуляторных требований. Для перехода к контрцикличной политике уже сформулирована постоянно действующая рабочая группа «По вопросам банковского регулирования» при Национальном банке. В ее состав вошли представители регулятора, ассоциации финансистов Казахстана и банков второго уровня.
Результатом работы вышеуказанной группы должна стать дорожная карта по переходу на контрцикличное регулирование. По мнению регулятора, она станет ответом на текущие вызовы казахстанской экономики, предусматривая «сохранение генерального направления на международные стандарты Базельского комитета по банковскому надзору (Базель III) к 2021 году». При этом она предполагает оптимизацию в переходный период «регуляторного воздействия с учетом экономического цикла с целью решения следующих задач: обеспечение бесперебойного оказания банковских услуг; амортизация шоков экономики и волатильности на финансовых рынках; дедолларизация экономики, увеличение внутреннего кредитования в тенге; снижение долговой нагрузки экономических субъектов и населения».
Основными направлениями контрцикличного регулирования, согласно информации регулятора, станет корректировка программы перехода на Базель III «путем сохранения в 2016 году всех минимальных требований к достаточности собственного капитала, включая буферы собственного капитала на уровне 2015 года». «Рассмотрен вопрос увеличения переходного периода на стандарты Базель III до 2021 года и снижения таргетируемого значения достаточности собственного капитала с 12% до 10,5%», - говорится в сообщении.
При этом с 2017 года планируется введение нового международного стандарта понятия «неработающий кредит», которое будет расширено через включение в него реструктурированных займов. «При этом в течение последующих двух лет показатель неработающих кредитов продолжит выполнять функцию индикатора раннего реагирования, а с 2018 года – роль пруденциального норматива», - отмечается в сообщении.
Одной рукой бьем, другой – гладим
Можно согласиться с тем, что все эти меры вполне укладываются в рамки контрцикличного регулирования. Другими словами, регулятор в ухудшающихся экономических условиях пошел на уступки банкам и не стал ужесточать некоторые требования и вводить новые.
Очевидно, что все это стало ответом на усиление стагнационных тенденций в банковском секторе. Без их принятия они могли бы усилиться еще больше. Однако если в пруденциальном регулировании Нацбанк взял курс на реализацию контрцикличных мер, то этого никак нельзя сказать о денежно-кредитной политике регулятора. Напротив, из-за своей жесткости она имеет ярко выраженный процикличный характер.
На это указывает, в первую очередь, повышение 2 октября базовой ставки с 12 до 16% и сужение ставок изъятия и предоставления ликвидности с -5/+5% до -1/+1% от базовой ставки. И хотя принятие этого решения оправдывается намерением сохранить инфляцию в пределах 6-8% и снизить волатильность ставок на денежном рынке, на деле эта мера призвана оказать поддержку нацвалюте за счет повышения доходности тенговых инструментов.
Однако она, в конечном счете, ведет к увеличению дефицита тенговой ликвидности и сокращению доступности кредитных ресурсов для экономики. Поэтому говорить о контрцикличности политики регулятора в целом не приходится. Более того, эффект от проведения контрцикличного пруденциального регулирования нивелируется процикличной монетарной политикой Нацбанка, не способствующей, а напротив, угнетающей рост кредитования экономики и усиливающей стагнационные тенденции в банковском секторе.
Источник: КазТАГ