«На высших должностях, так же как и на горных вершинах, люди часто подвергаются головокружениям».
Артур Шопенгауэр
Итак, позади очередные перестановки во властном Олимпе, очередная перетасовка старой колоды, очередные реорганизация и оптимизация правительственных структур, очередное перераспределение полномочий между органами государственной власти. И в очередной раз депутаты, ангажированные политологи и журналисты наперегонки принялись расхваливать мудрость принятых решений, убеждая всех и прежде всего — себя, что уж теперь-то дела пойдут в гору. Откуда берется столь неувядающий оптимизм, помноженный на полную амнезию по части прежних ошибок? Возможно, оттуда же, откуда все эти годы проистекало их личное благосостояние. А возможно, с левобережья Ишима все и вправду видится иначе?
Как бы то ни было, чем не повод поразмыслить, что бы это значило?
Прежде всего, не покидает ощущение, что в Астане слишком увлеклись кадровыми и структурными экспериментами. В том же цивилизованном мире, на который мы любим ссылаться, это редкое явление, случающееся в среднем раз в 4-5 лет. Да и то, связанное, как правило, с перевыборами президента или приходом к руководству нового премьер-министра в странах с парламентской формой правления. Даже в соседней России, которую трудно назвать образцом для подражания, кадровые встряски во власти происходят редко. И в этом есть свои резоны, от которых напрямую зависят профессионализм, последовательность и стабильность в работе как отдельных министерств и ведомств, так и всей государственной машины в целом. В Казахстане, вплоть до последнего времени, выдерживался средний период в два-три года. Теперь дело дошло не только до годичного, а поквартального цикла. К чему это приводит – судите сами.
Сегодня не только рядовые обыватели или предприниматели, зависящие от воли власть предержащих, но даже специалисты вконец запутались, у кого из госорганов какое название, каков круг обязанностей и компетенции. В общем потоке новаторства созданное лишь в прошлом году министерство экономики и бюджетного планирования, на поверку уже существовало в таком обличии в недавнем прошлом. Однако затем, в силу неких умозаключений, ведомство расформировали, затем вновь «отыграли» обратно. Но, видимо, и этого оказалось недостаточно. Последним решением многострадальное ведомство переименовали уже в министерство национальной экономики. И так практически по всем другим отраслям, когда полномочия с легкостью перекочевывают из одного ведомства в другое, потом, с той же легкостью — в третье, и так до бесконечности. В длинной череде метаморфоз запомнились доводы в пользу передачи некогда функции туризма в ведение министерства транспорта. Логика авторов идеи, по всей видимости, заключалась в том, что туристы летают на самолетах, ездят на поездах и автобусах, так почему бы их делами не заняться собственно транспортникам? Среди последних не менее занятных новшеств можно отметить передачу сферы спорта в ведение… министерства культуры. Между тем уже внутри этой круговерти появились свои рекордсмены по количеству смененных участков работы, либо возвращению, словно бумеранг, на одну и ту же должность — где по второму, а где и по третьему кругу. Иногда проскальзывает мысль — быть может, они действительно незаменимы? Вот и когда презентовали государственную программу ФИИР, имелись сомнения в том, что очередной амбициозный проект не постигнет печальная судьба предшественников (хабы, кластеры, 30 корпоративных лидеров, СПК, обеспечение сел водой, и прочее). Тогда на резонный вопрос главы государства разработчикам «Вы даете голову на отсечение, что программа будет выполнена?» те дружно ответили: «Даем!». С тех пор минуло более четырех лет, но отечественной высокотехнологичной продукции так и не появилось. Планшеты, на поверку собранные в Китае, или легкомоторные самолеты, которые так и не взлетели в небо, разумеется, не в счет.
«Карта индустриализации», составленная на 2010-2014 годы, предусматривала ввод в эксплуатацию 872 промышленных объектов стоимостью 11,5 триллиона тенге. Это, по заверениям разработчиков, должно было привести к увеличению доли обрабатывающей промышленности в ВВП до уровня 12,5 процента и росту доли несырьевого экспорта до 40 процентов. По факту же выясняется, что доля обрабатывающей промышленности с 11,3 процента в 2010 году снизилась до 10,9 процента, а доля несырьевого экспорта — с 30 до 20 процентов. И что? Ничего. Чиновники с прежней помпой открывают все новые и новые прорывные проекты, которые через несколько лет тихо закрываются. Вот лишь некоторые примеры:
Балхашский цинковый завод, который был запущен в 2003 году. Здесь, согласно бравым отчетам СМИ, планировали выпускать 100 тыс. тонн цинка в год. В 2009-ом закрылся. В 2006 году запустили сделанный в России по заказу Казахстана спутник «КазСат». Через 2 года он вышел из строя. В 2006-ом президент открыл завод «Биохим» в СКО. В 2012-ом предприятие признали банкротом. В 2007 году цементный завод, который предполагалось построить в Таскалинском районе ЗКО, был представлен Президенту как индустриально-инновационный проект и оценен в 210 млн. долларов. Проект так и остался в виде чернил на бумаге. В 2008 году торжественно открылся кремниевый завод в Темиртау, который затем остановился. В 2010 году президент открыл завод в рамках программы ФИИР по производству керамогранита «Азия Керамик». Тот же сценарий… За все 23 года независимости не построено ни одного нефтеперерабатывающего или нефтехимического завода. Мало того, что на модернизацию трех НПЗ, доставшихся от СССР, вбухали миллиарды долларов, они так и не производят высокооктановый бензин, да еще часть их активов перекочевала в руки иностранцев. Результат удручает: производя 80 миллионов тонн «черного золота», огромные объемы нефтепродуктов мы завозим из-за рубежа. При этом на внутреннем рынке ГСМ с периодичностью два раза в год растут не только цены, но и дефицит. Здесь, конечно, в оправдание и как элемент самоуспокоения можно было бы заметить, что зато удивили весь мир расточительными имиджевыми проектами, наподобие саммита ОБСЕ или Азиады. Впрочем, и эти траты, если судить объективно, не сильно-то продвинули образ Казахстана на международной арене, избавив его от обидных ассоциаций с «Боратом».
Казахстан, безусловно, страна фантастических возможностей, колоссальными территорией и природными богатствами, а главное, высокообразованным и трудолюбивым народом. Именно так представляли Казахстан в начале 1990-х большинство зарубежных СМИ, предрекая нашей республике блестящее будущее. С момента обретения независимости минуло 23 года — срок, когда ссылки на молодость и неопытность, необходимость времени на раскачку, явно не к месту. Оглядываясь назад, невольно задаешься вопросом «Что было сделано?». Да, была построена новая столица, пускай и обещание, что на ее строительство не будет потрачено ни тиына из государственного бюджета, осталось невыполненным. Возведены несколько экспортных трубопроводов, железнодорожных магистралей и автомобильных дорог. Ну, и еще кое-что, по мелочи. Но пассив явно перевешивает актив. По большинству позиций мы не только не продвинулись вперед и даже не остались на месте, а существенно сдали назад.
Так, валовый внутренний продукт за этот период без доли нефтедолларов сократился на 12,6% по сравнению с уровнем 1991 года. Аховая ситуация в аграрном секторе. Например, в 1987 году в различных животноводческих хозяйствах Казахстана содержалось 9,5 миллиона голов крупного скота и 36 миллионов а овец и коз, сейчас осталось 6 и 18 миллионов соответственно. Но и оставшуюся скотину нечем кормить, поскольку площади под кормовыми культурами с 11 млн. га в 1991 году сократились к 2012 году более чем в 4,5 раза, а объем производства комбикормов обвалился на 90%. Трансформация села из крупнотоварного в мелкотоварное производство привела к снижению доли сельского хозяйства в структуре ВВП в шесть раз. В результате Казахстан, полностью обеспечивавший себя в 1991-м продовольствием, сегодня почти половину своих потребностей завозит из-за рубежа. Не лучше обстоят дела и с производственными мощностями. Под напором импорта из Китая и Турции перестала существовать легкая промышленность страны, а доля металлургии в ВВП снизилась с 20 до 12,5 процента. Изменения в экономике привели к появлению большого количества городов-призраков, росту безработицы, обнищанию населения. Пустующие дома Аркалыка, Каратау, Сатпаева или Жанатаса печально взирают на разруху сквозь разбитые темные окна. Жители этих городов либо выехали за пределы республики, либо переселились поближе к благополучным мегаполисам независимого Казахстана. Такой же путь из-за отсутствия работы прошли и многие жители сельской местности. По неофициальным данным, количество внутренних мигрантов за годы, прошедшие после распада СССР, составило 5 миллионов человек или почти треть населения республики. При этом совокупная численность населения с 17 миллионов в 1991 году выросла на 0 процентов. Для сравнения: в соседнем Узбекистане, за этот же период, численность населения Узбекистана с 19 млн. возросла до 29 млн. человек, или почти на 60 процентов.
Наконец, за годы независимости было привлечено 177 миллиардов долларов США инвестиций, а обязательства по ним, которые придется выплачивать уж точно не нынешним чиновникам, составляют 209 миллиардов, или плюс 32 миллиарда долларов. Вместо обещанных благ каждый казахстанец, от мала до велика, оказался должен иностранцам по 12 тысяч долларов.
Выясняется, что головокружение может происходить не только от успехов, как озаглавил одну из своих статей Ленин, но и от неудач, причем в гораздо больших размерах. Сетовать, как обычно, на низкую неэффективность государственных органов уже не актуально. В чем выход из этого порочного круговорота чиновников в природе? Да, и об этом уже много говорилось, нужна реальная демонополизация всей властной системы, конкуренция идей, политических и экономических программ, обеспечение прозрачности государственных органов перед обществом и СМИ, реальная независимость судов, и прочие атрибуты демократии. Без преувеличения, это вопрос жизни и смерти государства — если страна не способна сама позаботиться о себе, то и окружающими она будет рассматриваться как легкая мишень. Основную же ставку надо делать не на беспринципных чинуш, весь смысл существования которых заключен в том, чтобы побольше своровать и сбежать. За судьбу страны должны отвечать патриоты, которые дружат с совестью и со здравым смыслом. Наконец, давно настало время избавляться от чрезмерного диктата чиновников на жизнедеятельность государства, когда вместо развития, зачастую именно они выступают главным тормозом прогресса. Это значит, что помимо ограничения полномочий, следует не на проценты, а в разы сокращать их количество. Ибо замечено: рост числа чиновников обратно пропорционален эффективности управления государственными делами. При этом рост негативных тенденций служит основанием для дальнейшего роста числа чиновников.
P.s. Мы часто удивляемся стремительному рывку Китая, Турции, Сингапура, Малайзии, республик Прибалтики, многих других стран, совершенный ими за последние два десятилетия. Удивляемся, имея в виду, что в самом начале многие из них обладали куда более плохими стартовыми условиями, чем Казахстан. Да и потом, в отличие от нас, они не имели в активе дармовых природных богатств, извлечь которые и продать — много ума не надо. Но удивляться здесь нечему – это закономерный результат грамотного руководства. Так должно быть. Чесать затылки надо совсем по иному поводу: как, с такими преимуществами, можно было так «облажаться»?
Источник: Exclusive.kz