Прошедшие кадровые перестановки в Казахстане носят подчеркнуто политический характер, тогда как экономический курс оставлен в неприкосновенности. Хотя именно он и нуждался в серьезных корректировках, сообщает Forbes Kazakhstan.
Перестановка мест решающих
Волна кадровых перестановок в Казахстане на уровне политического руководства, похоже, подошла к завершению (на низовом уровне она, конечно, еще только начнется), затронув не только исполнительную власть, но также законодательную и органы, подотчетные президенту.
Слово «волна» здесь подходит как нельзя лучше, поскольку волна представляет собой иллюзию поступательного движения, тогда как на самом деле все остается на своем месте.
Несмотря на кажущиеся масштабы перестановок, говорить о каких-то принципиальных изменениях не приходится. Ни одного нового лица во власти не появилось, все прошло по привычной схеме рокировок.
Правительство возглавил бывший вице-премьер Бакытжан Сагинтаев, достаточно долгое время проработавший с Каримом Масимовым. Другой вице-премьер Аскар Мырзахметов сохранил свой пост. Назначенный на место еще одного вице-премьера Имангали Тасмагамбетов также входил в состав кабинета министров, а ранее и руководил им.
Покинувшая же пост заместителя премьер-министра Дарига Назарбаева вернулась в парламент, где вряд ли надолго останется на позиции рядового сенатора.
Обращает на себя внимание тот факт, что сохранен в прежнем составе весь финансово-экономический блок правительства и председатель Национального банка (к этому мы еще вернемся).
Вперед к прошлому
Из новшеств можно отметить разве что два структурных преобразования, но и они при ближайшем рассмотрении оказываются возвратом к хорошо забытому старому. Реорганизацию Министерства по делам государственной службы следует признать закономерным шагом, поскольку у такого ведомства изначально не было поля для деятельности и задач. Отдел кадров со статусом министерства был явным перебором.
А его странная организационная конструкция, когда внутри ведомства было образовано антикоррупционное бюро, обладавшее полномочиями гораздо более сильными, нежели у «материнской» структуры, заведомо была обречена на развал. Этим все и завершилось – тот факт, что новое агентство по делам государственной службы и противодействию коррупции возглавил Кайрат Кожамжаров, свидетельствует о борьбе с коррупцией в качестве бесспорного приоритета. А стало быть, на наших глазах, происходит реинкарнация агентства финансовой полиции. Осталось только дождаться, когда будет поднят вопрос о его объединении со службой экономических расследований комитета госдоходов.
Примерно то же самое мы наблюдаем и в случае с образованием Министерства по делам религий и гражданского общества. Да, его создание выглядит логичным в условиях обострения террористической угрозы и осознания того, что с ней невозможно работать только силовыми методами. Тем не менее, у нас уже был опыт функционирования аналогичной структуры - агентства по делам религий – не принесший видимых успехов. И нам еще нужно прийти к осознанию того, что создание различных бюрократических структур не является решением проблем, тем более таких глубинных, как формирование гражданского общества.
Консерватизм торжествует
Итак, в сфере борьбы с коррупцией и религиозным экстремизмом отмечается консервативная тенденция. Это же происходит и в экономике, что подтверждают не только кадровые решения, но и первые заявления, уже сделанные новым премьер-министром. Бакытжан Сагинтаев поручил контролировать цены, привлекать инвестиции в несырьевые экспортные проекты, развивать транспортную инфраструктуру и переработку сельхозпродукции. Словом, пока речь идет исключительно о том, чтобы реализовывать уже принятые программы и выбранные направления.
Понятно, что по-иному быть и не может, новому главе правительства требуется время для выработки новых инициатив. Но в любом случае вряд ли следует ожидать, что они будут идти вразрез с прежним курсом. Ключевой задачей Сагинтаева как премьера является обеспечение преемственности. Вопрос лишь в том, нужна ли экономической политике подобная преемственность?
Беспрецедентная девальвация тенге позволила сбалансировать государственный бюджет, а стабилизация цен на нефть остановила спад в экономике. Это создает иллюзию успешного преодоления очередного кризиса. Однако на самом деле реальных качественных изменений так и не произошло, и нынешние действия исполнительной власти не дают оснований считать, что для таких изменений есть предпосылки.
Экономическая политика по-прежнему строится на том, чтобы перераспределять сырьевую ренту, стимулируя те или иные отрасли, приоритеты в которых определяют чиновники, почему-то считающие, что они могут просчитать рыночные тренды. Преемственность такой политики означает, что она устраивает власть, и свобода маневра для кабинета Сагинтаева ограничится лишь тем, чтобы что-то «углубить», «расширить» и «усилить».