Известный геостратег считает казахстанскую политику многовекторности очень умной в современных условиях
Параг Ханна (Parag Khanna) – политолог, эксперт по международным отношениям и геоэкономике, родившийся в Индии и выросший в США, управляющий партнер геостратегической консалтинговой компании Hybrid Reality, ведущий научный сотрудник Сингапурской школы госуправления имени Ли Куан Ю, член Совета глобальной повестки Всемирного экономического форума, лауреат премии ОЭСР «Будущие лидеры», автор мировых бестселлеров. Его первая книга «Второй мир: империи и влияние в новом глобальном порядке», вышедшая в свет в 2008, была сразу же переведена более чем на 20 языков, стала предметом обсуждения в глобальном масштабе и была названа одним из самых влиятельных эссе с момента окончания холодной войны. Словосочетание «второй мир» стало геополитическим термином, так же как и «геополитический рынок», на котором супердержавы США, ЕС и Китай конкурируют за влияние. Страны второго мира – Саудовская Аравия, Бразилия, Турция, Казахстан, Россия, Малайзия и другие, по версии ученого, одновременно обладают признаками как первого, так и третьего мира. Следующие его книги – «Как запустить мир», «Коннектография: картирование будущего глобальной цивилизации» и «Гибридная реальность: процветание в формирующейся цивилизации человеческих технологий» – тоже стали бестселлерами.
В эксклюзивном интервью Forbes Kazakhstan Параг Ханна рассказал, что думает о центральноазиатской интеграции и о том, с какой супердержавой лучше сближаться Казахстану.
– В вашей книге вы говорите, что второй мир становится полем конкуренции сверхдержав. Значит ли это, что Казахстан из-за своего расположения обречен на превалирующее влияние Китая?
– В этой книге я выдвинул концепцию multi-alignment (мультисоюз. – F). В холодной войне вы должны были выбрать ту или иную сторону. Но сегодня страны могут многократно вступать в союзы. Вы можете иметь несколько отношений, и это то, чем очень хорош Казахстан. Именно поэтому я пишу, что Казахстан очень умен, имея хорошие отношения и с Китаем, и с Россией, и с Европой, и с Америкой – это и есть настоящий multi-alignment.
– Недавно Евразийский экономический союз, лидером которого является Россия, заключил временное соглашение о свободной торговле с Ираном. Менее значимый, но тоже упрощающий торговые связи документ подписан и с Китаем. Значит ли это, что Россия сделала окончательный выбор среди трех сверхдержав?
– Россия, думаю, экономически все еще очень зависит от Европы в плане инвестиций. Но торгует она все больше с Китаем и с Азией в целом. Теперь, поскольку антироссийские санкции Запада продолжаются, полагаю, мы увидим, что Россия начнет получать больше инвестиций из Китая, Японии, Индии и других азиатских стран. Так что установится равновесие. Это естественная роль для России – быть одновременно европейским и азиатским государством. Здесь нет или-или, это похоже на multi-alignment (хотя страна должна все же попытаться наладить более тесные отношения с Европой и Америкой). Россия долго игнорировала Азию, а теперь принимает ее и оценивает по достоинству.
– Я думаю, что это очень умно. Если вы посмотрите на историю Ирана, то это тысячи лет Шелкового пути. Очень сложно изолировать страну, которая является настолько центральной географически. Поэтому считаю, что даже с санкциями, с нынешней напряженностью и трениями Иран неизбежно откроется снова. Таким образом, вы опередите других с точки зрения сотрудничества с Ираном, использования его возможностей для торговли, инвестиций, транспорта, логистики, энергии, продовольствия.
– Сейчас открывает свои границы и Узбекистан. Считаете ли вы возможным создание регионального союза стран Центральной Азии и, если да, как он повлияет на расклад сил в регионе? Может ли у такого союза быть собственная геополитическая повестка дня?
– Это очень важный момент для Центральной Азии. Раньше Казахстан был единственным лидером и реформатором. Теперь, когда произошла смена правительства в Узбекистане, они учатся, хотят быстро скопировать у вас лучшее, открыть экономику. Они реформировали валюту, собираются инвестировать в инфраструктуру. Я пишу о Казахстане и Узбекистане уже 20 лет, и всегда между вами было соперничество. А теперь можно видеть подражание. Считаю это очень важным шагом. Вместе Казахстан и Узбекистан станут кластером, который может стать фактором обретения Центральной Азией большей независимости. Потому что если это одна страна, то она может чувствовать себя изолированной, а если три-четыре и все реформируются и сотрудничают, то вместе они становятся более самостоятельными. Поэтому, думаю, это хорошее время для Центральной Азии. Программа «Один пояс – один путь» поможет с этим.
– Имеет ли, на ваш взгляд, Казахстан еще какой-то потенциал, кроме богатых запасов сырья?
– Вы в силу своего расположения можете стать центральным финансовым, экономическим центром, местом, где развиваются рынки для всей Центральной Азии. Потому что пока в регионе нет финансового центра. Это то, что Астана пытается сделать с МФЦА. Вам следует превратиться в место, где генерируется большая часть капитала и ликвидности, чтобы компании могли финансироваться. Это будет хорошо и для всего региона.
– Есть ли какой-то способ для нас установить более тесные связи с Европой, кроме Шелкового пути?
– Конечно. И это опять же финансовая деятельность, самый важной способ, а также промышленность и логистика. Все эти аспекты фактически укрепляют друг друга. Если в 90-е было, на мой взгляд, слишком рано говорить о «тюркском мире», то сегодня он создается транспортными связями Казахстана через Каспийское море с Азербайджаном, Кавказом и Турцией. Думаю, это действительно значимый коридор. На прошлой неделе я был в Баку, они очень прагматичны и хотят стать ключевым хабом и партнером Казахстана.
– Европа долгое время находилась под военной защитой США, но теперь их интересы зачастую расходятся, например, в случае выхода из безъядерного соглашения по Ирану. Может ли ЕС восстановить свою военную мощь и не превратится ли это в новую гонку вооружений?
– Полагаю, Европа движется в этом направлении последние 20 лет. Такие эпизоды, как по Ирану, России, Китаю, где Европа имеет иное мнение, чем США, показывают, что она может быть гораздо более независимой и поступать по-своему. Я не думаю, что это выльется в гонку вооружений – скорее в гонку связей и коммуникаций.
– Вы утверждаете, что центрами новой глобальной экономики становятся мегаполисы, связанные друг с другом. Что в такой ситуации остается малым городам и селам?
– Малые города, чтобы выжить, должны быть связаны с большими. С помощью инфраструктуры, финансов – чтобы сделать более экономичными для людей перемещения. Это сейчас делается в Китае, Америке, Европе. Европа и Китай в этом преуспели, в Америке пока не очень удается. Что касается Казахстана, где мало мегаполисов, вам нужна не только внутренняя, но и внешняя связь. Очевидно, что необходимо иметь быстрые и надежные коммуникации между Алматы и Астаной, но также между Алматы и Ташкентом. Понятия Шелкового пути и тюркского мира – это не только политические границы. Вы лучше меня знаете, что они довольно искусственны. Поэтому вы должны больше сосредоточиться на связях между городами. Так было в течение тысяч лет вплоть до 1920-х.
Подготовлено forbes.kz