Минувшая неделя оказалась богатой на события в монетарном сегменте казахстанской экономики. Первоочередным важным событием является публикация размеров интервенций Национального банка на валютном рынке. Затем следует отметить повышение процентной ставки до 16% годовых. Однако, судя по всему, оба события следуют определенной цели – избавить Национальный банк от ответственности за рукотворный экономический кризис, вызванный неэффективным менеджментом.
Начнем с последнего события. Национальный банк поднял ставку изъятия ликвидности (ценные бумаги Нацбанка) до 15% годовых, а ставку предоставления ликвидности (кредиты Нацбанка) – до 17% годовых. Некоторые аналитики назвали это ожидаемым решением, другие говорят о негативном влиянии на экономику.
Однако, как уже неоднократно отмечал КазТАГ, по всем формальным признакам в Казахстане не существует и не может существовать независимой денежно-кредитной политики. Основной его инструмент - процентная ставка, которая влияет на экономику через инвестиционный цикл и регулирует инфляцию. Рост процентной ставки Нацбанка с 5,5% до 16% годовых в стране с независимой монетарной политикой расценивался бы не иначе как катастрофа.
Но из-за того, что в Казахстане монетарной политики нет, то и к катастрофе это не приведет, так как процентная ставка не влияет на инвестиционный цикл и экономику. Частично она будет влиять через удорожание кредитов тех банков, которые сильно завязаны на кредитах/нотах Нацбанка. Так как последствий не будет, Нацбанк ее повышает.
Фактически цель этого повышения – противодействие игре на валютном курсе, которая, по всей видимости, происходит на Казахстанской фондовой бирже (KASE). С легкой руки Григория Марченко эта игра называется плохим словом – спекуляция. Тем не менее, в корне этой проблемы лежит недоверие к политике Национального банка и недоверие к выбранному таргету по валютному курсу. Если таргет будет пробит, то затраты в 16% годовых легко окупятся однодневной прибылью спекулянтов, которую они получат.
Интервенции Нацбанка ведут к обесцениванию тенге
Гораздо важнее является публикация информации по интервенциям Нацбанка на валютном рынке. Сложно вспомнить центральные банки, которые бы эту практику осуществляли. Предыдущий председатель Нацбанка тщательно уклонялся от публикации любых цифр по интервенциям на валютном рынке.
Дело в том, что сравнивая объемы интервенций с объемом торгов на рынке, легко увидеть объем давления на тенге и впасть в панику. Действительно, с 16 сентября по 1 октября Нацбанк объявил о девяти случаях интервенций на рынке совокупным объемом $1,27 млрд при общем объеме торгов примерно в $2 млрд.
Предположим, что интервенции Нацбанка блокируют сделки выше некоего таргета, Нацбанк продает валюту на рынке и не дает курсу доллара расти. Тогда Нацбанк формирует две трети (!) рынка валюты в стране. А в отдельные дни интервенции составляли свыше 85% рынка!
Переведем это на понятный язык: участники рынка предполагают дальнейшее обесценение валюты. Более того, они делают ставку на обесценение и девальвацию. Оценка участников рынка такова, что Нацбанк не удержит таргет и вынужден будет пойти на девальвацию тенге до нового уровня.
Оправдывая августовскую и сентябрьскую девальвации, глава Нацбанка Кайрат Келимбетов доложил президенту и всей стране, что за полтора года было потрачено $28 млрд на интервенции. Это составляет в среднем $373 млн в неделю. С 16 сентября прошло две (!) недели, а объем интервенций в среднем составил $630 млн в неделю. Получается, что давление на тенге еще не закончилось, и один только Бог знает, где оно закончится.
Капитан в рубке тонущего корабля
Структура валютных резервов Национального банка не до конца ясна. Часть этих резервов является обеспечением по валютным операциям внутри страны. Самой консервативной цифрой для оценки объема резервов может быть формула: валютные резервы минус депозиты банков второго уровня в Нацбанке. И эта формула дает порядка $10 млрд свободных резервов на конец августа – не так уж и много, если регулятор формирует две трети валютного рынка.
Абстрагируясь от неэффективного менеджмента, глупых инициатив по огосударствлению финансового рынка, Нацбанк делает логичные вещи для того, чтобы приостановить девальвацию валюты. Но дело в том, что рынок ему не верит и будет покупать валюту до тех пор, пока или К. Келимбетов не сдастся в третий раз, или не закончатся деньги.
В вышеизложенной ситуации К. Келимбетов, может, был бы и рад покинуть рубку идущего ко дну корабля, но найдется ли кто-то другой в государственной обойме, кто захотел бы встать у штурвала вместо него? Источником экономического кризиса в СНГ является Россия, ее экономическая политика и геополитическая активность.
По прогнозам аналитиков, кризис в этой стране не закончится и в следующем году. Как следствие, при прочих равных условиях, он не закончится и в Казахстане. Поэтому, возможно, мы видим в Нацбанке не тонущий корабль, а подводную лодку капитана Келимбетова.
Нацбанк не может решить эти проблемы. Причина – в обанкротившейся модели развития государственного капитализма. Эта модель казалась успешной при сырьевой ренте, но на самом деле она - лишь пережиток советской системы хозяйствования. Важнейшими шагами, которые может сделать правительство, являются проведение реформ, приватизация собственности и снижение барьеров для бизнеса. Но это долгосрочные шаги, которые не дают быстрых решений.
Источник: КазТАГ